Литургический комплект второй половины XVIII века

Литургический комплект (воздух и два покровца второй половины XVIII века с припиской: «Из Вифанских келий митрополита Платона») поступил в музей в 1920 году из основного собрания Троице-Сергиевой лавры. Литургический комплект привлекает к себе внимание необычностью изображений на нем. Центральная часть воздуха – квадратный плат с изображением птицы окаймлена полями из рытого красного с золотом бархата с тканым изображением драконов. Центральная часть покровцов, окаймленных полями из бордового бархата с каймой из рытого красного бархата, – квадратные платы с изображением птицы, стоящей на скале среди высоких волн. Скала на всех трех композициях была расшита нитью с пухом павлиньих перьев.

 
                                          

Ил. 1. Воздух. Россия. Конец XVIII в.
Вклад митрополита Платона (Левшина). СПМЗ.   



   Ил. 2. Покровец. Россия. Конец XVIII в. Вклад митрополита Платона (Левшина). СПМЗ.

 
В результате анализа изобразительного материала буфанов официальных одежд периода династии Цин из собраний Кунсткамера. Музей антропологии и этнографии, Государственный музей Востока, Metropolitan Museum (Нью-Йорк), Художественного музея Кливленда ( штат Огайо) и сопоставления их со средниками воздуха и покровцов из собрания музея, можно с уверенностью сказать, что последние являются традиционными китайскими буфанами династии Цин.

 
                    
Ил. 3. Портрет императорского цензора и его жены.             
Китай. Конец XVIII – начало XIX в. 
Поступил из частной коллекции в Японии. Музей Метрополитен

 Ил. 4. Покровец. Россия. Конец XVIII в. Вклад митрополита Платона (Левшина). СПМЗ.

В Китайской империи в эпоху правления династии Мин зародилась система знаков различия, которая в начале периода правления маньчжурской династии Цин (1644–1912) была переработана в сложную систему знаков различия, отражавшую строго выстроенную иерархию китайского общества. Система знаков различия представляла девять рангов трех категорий официального костюма: членов императорской семьи, чиновников гражданской и военной администрации и имела устойчивую иконографию. Квадратный знак различия – буфан создавался парным комплектом и нашивался на спину (цельный) и на грудь однобортной кофты – гуацза (из двух половинок).
Композиция буфанов «представляет символическое изображение всего мироздания, которое якобы состоит из трех сфер: Неба, Земли и Мирового океана. Солнце и условный облачный узор символизируют Небо. Выветренная, ноздреватая скала, на которой стоит птица или животное, обозначает Землю, а Море воплощено в узоре лишуй, который условно изображает глубину океана, и в стилизованном рисунке пены и волн – пиншуй».

Буфан, которому нашли применение в качестве средника воздуха, является нагрудным, так как сшит из двух половинок. На нем изображен символ второго гражданского ранга – «золотистый фазан». Квадратные средники покровцов являются комплектом парных гражданских буфанов. Их композиции различаются незначительными деталями, свидетельствующими о творческом подходе мастера к ремеслу вышивания буфанов. В центре на скале изображен символ пятого гражданского ранга – серебристый фазан, взирающий на солнце – императора.

Проявление с XVII в. интереса к Китаю и его культуре, впоследствии переросшего в Европе в отдельное культурное явление – «шинуазри», процветавшее на протяжении XVIII–XIX вв., было основано на взаимовыгодной торговле россиян с Китаем. При царском дворе хорошо были известны китайские ткани – камка, китайка, тафта, расписные шелка для обивки стен. Естественно, что китайские ткани, привозимые русскими караванами, шли помимо потребностей знати и армии на нужды церковной ризницы.

Возможно, что буфаны, использованные для пошива воздуха и покровцов, как и весь ценный комплекс китайских предметов, попали в коллекцию митрополита Платона из покоев Зимнего дворца великого князя Павла и его супруги великой княгини Натальи Алексеевны, после её преждевременной кончины. Увлечение китайской культурой вполне отвечало художественному вкусу и интеллектуальным пристрастиям российского императорского двора в лице самой императрицы Екатерины Второй и русской знати.

Учитывая неординарность личности митрополита Платона, можно предположить о существовании сложного замысла, побудившего устроителя Вифании, внимание которого привлекли к себе символика, редкость, декоративность и комплектность буфанов, заказать создание этого литургического комплекта.

Для русского человека второй половины XVIII в. буфан являлся отрезом «заморской» вышитой ткани с редким сюжетом, который не только не противоречил христианскому мировоззрению, но и иллюстрировал его. Достоверно неизвестно, учитывал ли митрополит Платон иконографию буфанов, когда благословлял использовать их для пошива воздуха и покровцов.

Но невозможно представить, чтобы «Московский Златоуст» рассматривал сюжет буфана вне контекста Священного Писания, одним из мотивов которого является образ птицы (души христианской), прославляющей своего Создателя, стремящейся к «Солнцу Правды» и живущей по Его воле.
Литургический комплект не является продуктом воображения западноевропейской культуры о Китае и аллюзии русских мастеров на темы китайской культуры. Его невозможно включить в круг европейских произведений о Китае, получивших наименование «шинуазри».
Перед нами культурное явление другого порядка, когда подлинные этнографические причудливые редкости с китайской символикой (буфаны) были включены в систему христианских ценностей.

Зав. отделом «Художественная культура Троице-Cергиевой лавры XVIII-XIX» Суворова Евгения Юрьевна.